Неточные совпадения
Этот дом и другой, соседний, потом были сломаны, и на их месте Суворин выстроил
типографию «
Нового времени».
В екатерининские времена на этом месте стоял дом, в котором помещалась
типография Н. И. Новикова, где он печатал свои издания. Дом этот был сломан тогда же, а потом, в первой половине прошлого столетия, был выстроен
новый, который принадлежал генералу Шилову, известному богачу, имевшему в столице силу, человеку, весьма оригинальному: он не брал со своих жильцов плату за квартиру, разрешал селиться по сколько угодно человек в квартире, и никакой не только прописки, но и записей жильцов не велось…
Харченко действительно быстро устроился по-новому. В нем сказался очень деятельный и практический человек. Во-первых, он открыл внизу малыгинского дома
типографию; во-вторых, выхлопотал себе право на издание ежедневной газеты «Запольский курьер» и, в-третьих, основал библиотеку. Редакция газеты и библиотека помещались во втором этаже.
Деятельность этого
нового земства главным образом выразилась в развитии народного образования. В уезде школы открывались десятками, а в больших селах, как Суслон, были открыты по две школы. Пропагандировал школьное дело Харченко, и ему даже предлагали быть инспектором этих школ, но он отказался. Газета,
типография и библиотека отнимали почти все время, а
новых помощников было мало, да и те были преимущественно женщины, как Устенька.
Почтовые дороги обсадил по бокам березками, почтовые станции выстроил с иголочки, хлебные запасные магазины пополнил, недоимки взыскал, для губернского города выписал
новую пожарную трубу, а для губернской
типографии новый шрифт.
Александров больше уже не перечитывал своего так быстро облинявшего творения и не упивался запахом
типографии. Верный обещанию, он в тот же день послал Оленьке по почте номер «Вечерних досугов», не предчувствуя
нового грядущего огорчения.
Я не любил работать в редакции — уж очень чинно и холодно среди застегнутых черных сюртуков, всех этих прекрасных людей, больших людей, но скучных. То ли дело в
типографии! Наборщики — это моя любовь. Влетаешь с известием, и сразу все смотрят: что-нибудь
новое привез! Первым делом открываю табакерку. Рады оторваться от скучной ловли букашек. Два-три любителя — потом я их развел много — подойдут, понюхают табаку и чихают. Смех, веселье! И метранпаж рад — после минутного веселого отдыха лучше работают.
Редакция поместилась в бывшем магазине Лукутина, где продавались его знаменитые изделия из папье-маше. Одновременно И.Д. Сытин выстроил в приобретенном у Н.А. Лукутина владении четырехэтажный корпус на дворе, где разместилась редакция и
типография и где стало печататься «Русское слово» на
новых ротационных машинах. Рядом И.Д. Сытин выстроил другой корпус, для редакции, с подъемными машинами для своих изданий.
— Но в древности бывали помпадуры, достойные подражания. Я сам знал одного, который, в течение семи лет помпадурства, два
новых шрифта для губернской
типографии приобрел!
А потому, если отбывающий начальник учинил что-нибудь очень великое, как, например: воздвигнул монумент, неплодоносные земли обратил в плодоносные, безлюдные пустыни населил, из сплавной реки сделал судоходную, промышленность поощрил, торговлю развил или приобрел
новый шрифт для губернской
типографии, и т. п., то о таких делах должно упомянуть с осторожностью, ибо сие не всякому доступно, и
новый начальник самое упоминовение об них может принять за преждевременное ему напоминание: и ты, дескать, делай то же.
Он, этот трагикомический «натурализованный английский субъект», пришедший к нам с мыслию произвесть социально-демократический переворот в России, сделавшись антрепренером четырех типографских реалов из чужой
типографии, выказал такую неспособность организовать работу, что это
новое его серьезнейшее предприятие обратилось в самый смешной анекдот.
Нет ничего мудреного, что литераторы, и крупные и самые мелкие, все журналисты, книгопродавцы, содержатели
типографий и букинисты были очень довольны существованием
нового комитета.
С первого дня своего вступления в должность она хлопочет о приведении в порядок библиотеки,
типографии академической, о выборе
новых членов, о возобновлении журнала Академии, об увеличении экономических сумм, на которые умножает число учеников в академическом училище, прибавляет жалованья профессорам, вводит
новые курсы, издает карты губерний Российской империи (12).
Те пошли вместе с ним по коридору, в конце которого управляющий отворил дверь в особую, непроходную комнату, служившую жилищем если не ему, то кому-либо из принадлежащих к
типографии, и, указав на нее
новым пригласительным жестом, промолвил...
Лидинька не без увлечения повествовала Стрешневой, что они, вообще
новые люди (то есть и она в их числе), устроили свою жизнь на совершенно
новых началах, что у них организовалась правильная ассоциация с общим разделением труда и заработка, что эта ассоциация завела вот уже книжную торговлю и переплетную мастерскую, и теперь хлопочет о заведении швейной и
типографии, и что все они, а она, Лидинька, в особенности, ужасно теперь заняты делом, и что дела у ней вообще просто по горло: «вся в деле, ни на минуту без дела», тараторила она, и Стрешнева довольно внимательно слушала ее болтовню.
Привезут из
типографии новые листы. Все девушки насторожатся, глаза беспокойно бегают. Нельзя зевать, нужно узнать, выгодная ли работа; если выгодная, — нужно добыть ее или выклянчить у мастера. Листы обернуты картузною синею бумагою и обвязаны бечевкою. Девушки толпятся вокруг, беспокойно шушукаются, расспрашивают друг друга. Входит мастер.
— Верно. Девушки видели… И как ловко он с обложками обернулся! Какие по краям были залиты — обрезал покороче, стали, как
новые, а которые больше были залиты — пустил в обрезки, хозяину сказал, что из
типографии двух сотен не дослали. Хозяин раскричался: «Как же вы не сосчитали?» — «Я, говорит, считал, да вы меня позвали, а воротился, — мужик типографский уж уехал…» Жалко Танечку нашу, правда?
С самого начала моей литературной деятельности я издавал свои книги сам и не видел в этом никакого неудобства. В нескольких
типографиях спросишь смету, выберешь
типографию, бумагу, сговоришься с книжным складом — и все. Помню раз, когда я жил в ссылке в Туле, ко мне приехал какой-то издатель из Москвы и предложил мне выпустить
новым изданием сильно тогда шумевшие мои «Записки врача».